Безмолвие, из которого вспыхнет огонь

Земля под льдом, как инок в белом саване,
Молчит в объятиях пустых ветров.
Из окна — лишь дым и черные деревья,
Как нерешённый спор своих основ.

Во мне поёт самоварная жажда,
И блудный свет дрожит на потолке.
Зачем мне ты, когда дыханье стражды
Сменяется далёким хрипом книг?

Ты шла как соль по венам, неответна,
И с каждым шагом таял мой костяк.
Ты — облигация стиха советской,
С процентом лжи на послезавтракак.

Я клал тебя в прорубь, молясь о смуте,
Мол, разойдётся лёд — и заболит.
Но ты всплыла, — в цветастом парашюте,
Над головой — и ткнула в жёлчь гранит.

Кому любовь — тому и электричка,
А мне — фонарь, кривящий лик жены.

Сегодня мертвец улыбнулся спичке.
Он знал: пожар начнётся с тишины.

— Василий Пельмяшин