Магма
В сатурнальных водах и прямо над вулканом Вульсини
моя кожа окрашивается в серу, пока вдали
Святая Мария Черной Соли
поет на берегах озера Больсина.
Из моих рук утекает вода. Черно-магический вирус
материализует свою историю, горящую воду, святых соли,
плавая в дымящейся вулкане, между Бисентой и Мартаной,
двумя выплюнутыми островами из титанового застывшего дыма.
Кто из вас видел когда-нибудь охоту змеи Aspis?
Она любит открытые поля, как и все змеи, сначала
ее светящиеся глаза блокируют добычу —
и все уже закончено,
ее стремительное серо-желтое тело
лишь формальность,
как лягушки в сказках.
*
Просиять в дикой любезности
Самое страшное слово в нашем языке — срезанные цветы.
Живые существа представляются
как выращенные, чтобы их можно было легко разрезать.
Разрезные птички, нарезные куры и строгательные собачки
к счастью, еще не существуют, но это не благодаря
той грандиозно функциональной эпохе 80-х.
Гоудесеун поднял уровень в Атлетике срезанных цветов,
Обложка с цветочным платьем выглядит зловещей. Масляные картины
сэр-rated пикников за стенами медикаментов,
он свободен. Четыре собаки вдалеке.
Просиять в дикой любезности.
Просиять в дикой тишине.
Песчаный ворота снов
в своей вечной облицовке умирающей поэзии маскировки
так же, как и я, собирается держать мир к его слову.
*
Певец и поэт Дэвид Берман
из The Silver Jews покончил с собой в 2019 году,
после жизни, полной борьбы с дистопией —
черта, которую он разделял с фламандским поэтом
Кунрадом Гоудесеуном, который годом позже умер от рака печени.
*
Яма
Наконец, старый карлик поймал меня,
пока я скрывался в её пещере.
Её волосы были словно проволока
и ее смех, как мертвое разложение.
Ее зеленые глаза загорелись
и она положила руку на мою.
Она сказала: не беспокойся,
ты привыкнешь ко мне, малыш.
Шепот глубоко внутри:
ты должен верить в любовь.
Я поднял лицо и сквозь слезы
увидел свет, падающий сверху.
Но ее глаза были единственным светом,
который мое лихорадочное сознание могло видеть.
Забудь, что ты родился —
твоя жизнь — это история.
*
Я выплюнул ее язык
и слизь плескалась из моего рта,
я бросился на стену,
разорвал и уцепился за видимость
через вонючую, липкую глину
обратно к уличному свету.
Теперь я со своими любимыми,
я тоже люблю их в ответ.
Только в самые темные ночи меня
утащили обратно зелеными глазами.
Идите, мои друзья, в дневной свет —
не ползите по ямам вниз.
Что-то в этой несчастной глубине
не может привыкнуть к могиле.
По следам поэта Таунса Ван Зандта
*
Арс поэтика
Не может быть отсутствия
в устах слов; никто не должен оставаться незащищенным
от сущности, которая раскрывается.
Лучше намекать, чем назвать.
Литературная терапия портит язык,
пока мы все живем на земле
как лягушачьи камни и становимся лейками,
с лицом в клумбе.
Бычки трут свои чесоточные спины
о раздавленные подсолнечники.
*
Героическая доза
С раннего возраста я принял героическую дозу
научной фантастики, высшей физики, оккультизма, поэзии.
Бродить среди книг тогда было возможно.
Сегодня можно все, кроме как бродить.
Ты обязан иметь цель, даже если ты ещё формируешься.
Ты должен уже знать, какую книгу хочешь прочитать,
прежде чем войти в библиотеку — прогресс.
У них больше книг, чем когда-либо, воображаемых книг.
Все можно найти, но ты должен это вообразить.
Все зависит от тебя,
от твоей могучей фантазии.
Ты маг.
Слышал ли ты уже часть 240 из серии магических книг,
где добрый волшебник борется с злой коллекцией? Нет? Там, налево после героического острова ноутбуков.
Вот она идет, героическое будущее
освобожденное от мусора духа.